Печальный гуманизм

 

В пятницу Александр решил, что надо бы сходить к деду, проведать старика. Завтра у него опять будут Раковские с которыми он в ссоре. Он сбежал со школьного крыльца и направился в клинику.

- О, внучек! - встретил его Евгений Робертович, сидя в кресле с газетой в руках. - Заходи, дорогой. А я тут один лежу. Соседа моего выписали. Скучновато. А где Валера, Женя?

- Они на шестой час остались. "Хвосты" вытаскивают, - соврал Александр. Не мог же он сказать деду правду.

- Значит у них у обоих "хвосты"? А Валерий говорил, что "хвостов" у него нет.

- Он любит прихвастнуть своими школьными успехами.

- Так, так... Значит, он меня обманывал...

Саше стало неудобно, но он промолчал и присел на стул.

- Как ты себя чувствуешь, дед? Я слышал, тебе операцию сделали?

- Да. Ещё во вторник.  Два дня сердце болело, но перебои прошли. Сегодня побаливает только при нагрузке, а так всё нормально.

- Значит, скоро тебя выпишут?

- Надеюсь. Надоело бездельничать. Меня ждут община, Устав. Работы много, а я тут валяюсь.

- Ничего, дед, успеешь ещё. Тебе вредно много работать.

- Ты знаешь, жизнь без работы, без цели для меня пуста и неинтересна. Это не жизнь, а какое-то прозябание, ожидание смерти. Человек сам наполняет свою жизнь смыслом. Он ставит себе реальные цели и добивается их. Даже очень больные люди стараются уйти в работу, наполнить жизнь содержанием. Николай Островский писал свой знаменитый роман "Как закалялась сталь" будучи парализованным. Потом он ослеп, но продолжал диктовать жене главы своего романа. Он не был писателем, но он был борцом и не мог смириться со своей физической беспомощностью. Многие люди уходят из жизни добровольно, когда теряют цель и смысл жизни.

- Дед, я слышал, что тяжело больным, по их просьбе, врачи выдают специальные таблетки, приняв которые они тихо умирают.

- Да, эфтаназия разрешена законом.

- Но ведь убивать человека негуманно.

- Однозначного ответа здесь не существует. Смерть смерти рознь. Все мы смертны, но к каждому смерть приходит по-разному. Одни умирают незаметно во сне, прожив долгую и интересную жизнь. Другие же умирают в ужасных муках. Они ждут и не могут дождаться своей смерти. Они рады ей, но не могут умереть без помощи врача. Конечно, убить здорового и ни в чём не повинного человека - страшный грех. Но как быть с безнадёжно больным? Не являются ли садизмом попытки продлить его мучения под видом медицинской помощи? Что толку, что он проживёт ещё неделю, месяц, когда каждый день превращается в бесконечную пытку? Конечно, можно применять обезболивающие, наркотики, но они действуют лишь временно. Часто больные, взывая о смерти, умоляют врача дать им таблетку, от которой они больше не проснуться. И теперь врач может это сделать, не боясь понести наказание за убийство. Для этого требуется устное или письменное заявление больного, сделанное в присутствии консилиума врачей и подтверждённое документально. Обязательно, должно быть решение консилиума о неизлечимости болезни и неизбежности летального исхода.

- А если врачи ошиблись? Вдруг больной  поправится?

- Вероятность ошибки нескольких опытных врачей, при современных методах диагностики, ничтожно мала.

- Но она всё-таки существует!

- Теоретически да,  но практически нет. Если это даже одна тысячная,  то не станем же мы мучить тысячи безнадёжно больных людей,  ради отсрочки смерти одного. Жизнь человека перестаёт быть ценностью для него и для общества, если она только биологическая жизнь, если нет жизни духовной, если нет радости жизни, жажды жизни! То же можно сказать и о детях, лишённых даже зачатков разума. Это не люди, это животные не понимающие кто они и что они. Такие дети не нужны родителям, не нужны они и обществу. И растить их - это не гуманизм, это иллюзия гуманизма. По человечески их жаль, но наблюдать их беспомощность, их бесполезность, их скотство - тоже невыносимо. Животное понимает ласку, адекватно реагирует на изменение обстановки, способно к обучению, дрессировке. Дети - полные идиоты, не способны даже на это. Поэтому, решением консилиума врачей они также могут быть лишены жизни. К счастью таких детей немного. Современные методы диагностики позволяют установить синдром Дауна, когда ребёнок находится ещё в утробе матери. Тогда врачи предлагают ей сделать выкидыш и большинство женщин соглашаются.

- А я слышал, что сейчас не только тяжело больные, но и обычные старики могут самостоятельно уйти из жизни, если не хотят больше жить.

- Да. Человек вправе сам распоряжаться своей жизнью. Бывает, что и мук-то особых нет. А просто беспомощность, плохое самочувствие, усталость, а главное - ощущение своей бесполезности, ненужности никому. Обычно это старые и немощные люди. Тогда они просят врача помочь им уйти из жизни. Но врач не имеет права сам выдать таблетку. Таких стариков помещают в хоспис. Там им создают все условия для более-менее сносного существования, проводят психотерапию, но если и после этого они настаивают на добровольном уходе, то таблетка им выдаётся... Эту таблетку они вправе принять самостоятельно, когда захотят. Некоторые ходят с этой таблеткой в кармане не один месяц. Многие умирают своей естественной смертью, так и не приняв её. Но есть люди, которые принимают её сразу. Я думаю, что уйду из жизни также. Таблетка у меня уже есть.

- Ну что ты, дед! Тебе ещё рано умирать.

- Спасибо, внучек. Я и не собираюсь умирать в ближайшее время. Пока я нужен вам, я буду жить. А может и вообще не потребуется эта таблетка... Но, это непростая таблетка. Приняв её, человек погружается в нирвану. Он испытывает состояние близкое к невесомости. Ему кажется, что он снова молод.  Он видит своих родителей, близких, возвращается в места своего детства.  Он летает над землёй и чувствует  себя  птицей. Потом он влетает в какой-то тёмный тоннель и долго летит по нему навстречу далёкому свету. Свет становится всё ближе. Наконец тоннель кончается и его сознание озаряет вспышка. Это последнее, что видит умирающий. Потом свет меркнет и всё погружается в небытиё. Человек умирает без мук, без страданий, умирает счастливым.

- Да... странная таблетка... Это какой-то наркотик?

- Верно. Это тот случай, когда можно законно применять наркотики.

- А вот с преступниками мне не совсем ясно.  Смертная казнь отменена, но есть пожизненное заключение. Чем оно лучше смертной казни?

- Ты прав. Пожизненное заключение для многих преступников не гуманное, а более жестокое наказание. И они тоже имеют право на добровольный уход из жизни. Им тоже выдаётся таблетка, которой они могут воспользоваться, когда захотят. Бесцельная жизнь в тюрьме продолжающаяся годами, приводит к психическим расстройствам. Несмотря на наличие книг и телевизора, они полностью оторваны от жизни, от человеческого общества. И многие из них уходят из жизни добровольно.

- А я слышал, что где-то в Америке есть "Королевство жуликов". Там живут самые отпетые преступники.

- Да. Только это не королевство, а колония. Королевством её называют в шутку. Находится она на одном из пустынных островов Карибского бассейна и обнесена высокой каменной стеной. Государство, в порядке эксперимента, решило не вмешиваться в дела колонии. Там полное самоуправление. В этой колонии только мужское население. Женщин туда не посылают, чтобы не рождались дети и не жили в этом аду.

- А ты считаешь, что там ад?

- Ад, но не для всех, а только для "обиженных", которых нещадно эксплуатируют. Там они на положении рабов. Остальные заключённые: авторитеты, паханы, стража живут неплохо.

Правит там главный пахан, который выбирается районными паханами. Те же, в свою очередь, выбираются из местных авторитетов и стражников. Основное же население колонии составляют обиженные. Они - главная рабочая сила.

- Значит "обиженные" это простой народ, рабы? Так я понимаю?

- Да, верно. Они "пашут" на паханов и на стражу. Каждый пахан окружён многочисленными телохранителями, которые в любой момент готовы подавить недовольство рабов. Нередко там случаются убийства и публичные казни бунтарей.

- Чем же они занимаются на острове? Что едят, пьют?

- Еду им привозят, как любым другим заключённым, а воду добывают из артезианских скважин. Всё остальное им приходится зарабатывать. Ведь многие из преступников - весьма талантливые люди и способны к обучению. Одни рисуют, другие лепят, третьи гравируют, четвёртые - искусные ювелиры. Изготовляют женские украшения, вазы, статуэтки, ножи с красивыми рукоятками, амулеты. Особо талантливые становятся мастерами и руководят другими обиженными. Мастеров ценят и стараются не обижать. Те же, кто не имеет никаких талантов, занимаются строительством, прислуживают паханам и стражникам, шьют одежду, обувь.

Некоторых достаточно молодых и симпатичных парней, приглянувшихся паханам, кастрируют, оскопляют и отправляют в горемы. Каждый пахан имеет свой горем. Скопцов там хорошо кормят, чтобы не были костлявыми, наряжают женщинами, мажут кремами, гримируют, учат танцам и любовным играм. Многие даже рады, что попали в горем. Психологически они перестраиваются и ведут себя как женщины, только рожать не могут.

- Но это же насилие! Как можно такое терпеть?

- Там везде насилие. Иначе там не живут. Многие мужчины из числа обиженных нередко подвергаются сексуальному насилию со стороны авторитетов и стражи, а у каждого мастера имеется законный гей. Кроме того, им приходится ещё и работать по 12 часов в день.

- Значит там у них строгая иерархия и железный порядок. И это у преступников!

- На счёт иерархии ты прав, а вот насчёт порядка, я бы воздержался от похвал.  Там царит произвол паханов и стражи. Да и среди обиженных нередки драки, поножовщина, убийства.

- ...Я бы не смог там жить.  Лучше уж воспользоваться таблеткой, которую выдают пожизненно заключённым.

- Таблеток у них нет, но самоубийства там нередки.

- А сбежать оттуда можно?

- Нет. Кругом море, на десятки миль. Да и охрана не дремлет.

- А народу там много?

- Это город средней величины с населением около 200 тысяч.

- Неужели в Америке так много преступников?

- А там не только американцы. Преступников везут туда со всего мира. Это государство в государстве. Рабовладельческое государство. Паханы - рабовладельцы живут там в прекрасных дворцах, в центральной части города. Дворцы окружены цветами, фонтанами, бассейнами. Стража живёт в кварталах прилегающих к центральному району. Там сплошные виноградники. Из винограда делают вино и коньяк. А дальше от центра - жилища для мастеров, авторитетов и бараки для прочих обиженных. Между ними расположены многочисленные производственные цеха, мастерские, каменоломни. Обиженным категорически запрещено появляться в центральной части города.

- Так им и надо. Не хотели жить как люди в свободном демократическом обществе, пусть теперь живут в рабовладельческом государстве. Оно соответствует уровню их развития, их сознанию. В обществе они жили волками, пусть теперь походят в овечьей шкуре. Мне их не жалко, - заявил Александр.

- Ну ладно, дед. Я, пожалуй, пойду. Поправляйся. Пока!

- До свидания, внучек. Спасибо, что навестил. Думаю, через недельку встретимся уже дома.

Александр вышел из клиники и отправился на аттракционы.