Уважаемая Татьяна Алексеевна! Думаю, что
ваш вопрос волнует многих людей. Поэтому отвечаю Вам на странице своего сайта.
Жестокий
гуманизм
Недавно умер мой школьный друг Володя Пинчук (
Я всегда завидовал людям, которые умерли во сне.
Умерли легко, без мучений. Я боюсь долгой и мучительной смерти. Я не понимаю,
зачем нужно жить и мучаться? Жить без надежды на выздоровление. Влачить жалкое,
беспомощное, буквально скотское существование. Быть в
тягость и себе и другим.
Я считаю, что любой человек вправе распоряжаться свой
жизнью. Он не вправе распоряжаться жизнью других людей, но своей жизнью он
может распорядиться, как хочет. Но что может сделать тяжело больной человек?
Как он может уйти из жизни добровольно, если он
немощен, если он прикован к постели?
Мы, проявляя жалость и сострадание, усыпляем
безнадёжно больных или совсем старых
беспомощных животных. Нам жалко их усыплять, но ещё больнее нам
ежедневно видеть их страдания, их угасание. Мы понимаем, что смерть всё равно
неизбежна. Так зачем нужны ещё долгие муки перед смертью? И если мы не захотим
помочь неизлечимо больному животному умереть – то это жестокий гуманизм.
Но человек не животное. Он сам может принять решение о
добровольном уходе из жизни и выполнить его, приняв таблетку сильного
снотворного или наркотика. Надо только выдать ему эту таблетку. И это должен
сделать лечащий врач на основании решения консилиума врачей в присутствии
больного и нотариуса (желание больного умереть, должно быть оформлено
юридически). Если же больной не в состоянии самостоятельно принять таблетку, то
ему можно сделать инъекцию снотворного или сильного наркотика. Это может
сделать любая медсестра по указанию врача. При этом ей вообще необязательно
знать, что она вводит больному.
- Ну, а если
больной не испытывает физических страданий, например, он просто парализован и
не может себя обслуживать, тогда что ему делать? – спросите Вы.
Такой человек обречён на душевные муки. Лично для меня
жизнь без цели, без надежды пуста и неинтересна. Это не жизнь, а какое-то
прозябание в ожидании смерти. Человек сам наполняет свою жизнь смыслом. Даже
очень больные люди стараются наполнить свою жизнь работой, содержанием. Автор
известного романа «Как закалялась сталь» Николай Островский был тяжело болен,
когда писал свой роман. Он был парализован и лёжа в постели диктовал свой роман
жене. Потом он ослеп, но продолжал работу над романом.
Ну, а если нет больше цели в жизни, если ты никому не
нужен и ничего уже не можешь, то многие в такой ситуации пытаются уйти из жизни
самостоятельно. Они кончают жизнь самоубийством, поскольку другого выхода у них просто нет. Я
не осуждаю их. Но самоубийство – плохой и жестокий путь ухода из жизни. Надо
помочь человеку уйти из жизни тихо и спокойно, с достоинством, попрощавшись со
всеми родными и близкими.
- Но ведь
убивать человека негуманно, – скажите Вы.
- Однозначного ответа здесь нет. Конечно, убить
здорового и ни в чём не повинного человека - страшный грех. Но как быть с
безнадёжно больным? Не являются ли садизмом попытки продлить его мучения под
видом медицинской помощи? Что толку, что он проживёт ещё неделю, месяц, когда
каждый день превращается в бесконечную пытку? Конечно, можно применять
обезболивающие, наркотики, но они действуют лишь временно. Часто больной,
взывая о смерти, умоляет врача дать ему таблетку, от которой он больше не
проснётся.
- А как себя
будет чувствовать врач, лишивший жизни своего пациента? – спросите Вы.
Ну, а как он будет чувствовать себя, зная, что его
пациент испытывает невыносимые душевные или физические страдания и он, врач, не
в состоянии ему помочь? Вернее, он может прервать эти муки, но не имеет право
это сделать из-за юридического несовершенства наших законов. Из-за уголовного
преследования за эвтаназию, которая по ныне действующим законам приравнивается
к убийству.
- А если
случиться чудо и этот человек выздоровеет? – возразите Вы.
Я не верю в чудеса. Чудеса – это либо ложь, слухи,
распространяемые невеждами, либо фокусы
(священники тоже умеют их делать), либо случайные совпадения, либо не умение
правильно объяснить явления природы. Конечно, бывают случаи «чудесного»
исцеления от рака, но это заслуга самого больного, который нашёл в себе силы и
волю победить болезнь. Такой больной не захочет уйти из жизни добровольно и не
о таких больных сейчас идёт речь.
- Но церковь
утверждает, что жизнь человеку даёт Бог и отнять её может только он.
То, что утверждает церковь никак не доказано научно.
Вера в Бога лежит вне науки, и каждый человек вправе верить в него или нет.
Церковь запрещает убивать людей, но вполне допускает и оправдывает убийства
солдат противника во время войны, благословляет своих солдат на смертный бой,
на ратный подвиг.
В то же время церковь возражает против эвтаназии. Но,
на мой взгляд, с помощью медицины
искусственно продлевать мучения неизлечимо больных людей – это какой-то
садистский гуманизм, который сродни инквизиции. Восемь веков подряд
католическая церковь в Западной Европе зверски пытала и убивала еретиков,
«ведьм», «колдунов» и учёных. Сжигала их на кострах. И всё это делалось от
имени Бога! Так почему сейчас от имени Бога церковь не может проявить
милосердие и разрешить эвтаназию? Если тяжело больной человек религиозен, то
пусть на консилиуме врачей присутствует и священник, и пусть он благословит
больного на добровольный уход из жизни, избавит его от мучений. Это и будет
настоящий гуманизм.
Когда-то, во времена моей юности, церковь запрещала
верующим смотреть телевизор, считало его дьявольским изобретением. Зато теперь
служители церкви почти, что каждый день красуются перед телекамерами. Так, что
всё течёт и всё меняется. Будем надеяться, что и в вопросе эвтаназии церковь
изменит своё мнение.
С уважением, Ю. Берков.