Тёща
Наступил день отъезда Сергея и Юли. Билеты на скорый поезд Москва - Орёл были заказаны накануне по телефону
Через полчаса вертолёт Раковского приземлился на привокзальной площади. Сергей и Юля тепло попрощались с гостеприимными хозяевами, с Сашей, и отправились за своими билетами. Через час они уже сидели в поезде, который уносил их на юг.
За окном мелькали станции, полустанки, встречные поезда, путепроводы. Потом пошли бесконечные поля, луга, фермы, изредка прерываемые массивами леса, реками, озёрами. Всё мелькало как в калейдоскопе. Юля смотрела в окно и узнавала не раз уже виденные пейзажи, говорившие о скором свидании с домом, с родителями. Она вспоминала мать, отца, брата Юрку, его жену Лену, племянника Серёжку, но к радости встречи примешивалась лёгкая тревога, беспокойство. Как-то встретят её родители, как они примут Сергея?
Сергей тоже смотрел в окно и думал о своём. Он вспоминал институт, товарищей, Андрея. Ему уже надоело безделье, которое именуется отдыхом и вся эта сытая, беззаботная и удобная жизнь, скрашиваемая лишь близостью Юли да сменой привычной обстановки далёкого провинциального Найска. Он уже тосковал по институту, по своей лаборатории, по научной работе. В голове его зрело несколько оригинальных идей относительно информационной модели генома и ему не терпелось обсудить их с Андреем, с профессором Лебедевым. Одним словом, в отпуске он жил ожиданиями. Ожиданием знакомства с Юлиными родителям, ожиданием интересной научной работы в институте и, наконец, ожиданием рождения своей дочурки, которая наполнила бы его жизнь новыми приятными заботами, нежностью и любовью.
Его отношения с Юлей теперь не имели той яркой эмоциональной окраски, как раньше. Сергей уже не горел тем неодолимым любовным жаром, который ещё недавно был смыслом и содержанием его жизни. Их отношения стали ровными, спокойными и удобными. Сергея вполне устраивала их тихое семейное счастье, сексуальный комфорт и душевное равновесие. Его любовь к Юле как бы тихо дремала, нежась в тепле и уюте. Он уже не замечал её, как не замечают привычную и удобную одежду. Однажды Сергей даже испугался, решив, что незаметно для себя разлюбил жену. Но стоило ему лишь на мгновение представить, что её нет рядом, что он опять одинок, как тут же в душе проснулся страх, растерянность и чувство утраты чего-то самого дорогого и близкого. Сергей понял, что он не может жить без Юли, что он по-прежнему любит её, только эта любовь теперь стала спокойной, привычной. Она уже слилась с сердечной дружбой, взаимной привязанностью и чисто родственными узами.
Юля оформила декретный отпуск и занятия в институте теперь откладывались как минимум на год. Ей было жаль прерывать учёбу, расставаться с привычной студенческой аудиторией, но жизнь, природа, требовали от неё исполнения своих материнских обязанностей, и она не могла противиться этому. Законы природы важнее законов человеческих, важнее материальной выгоды и мудрее "здравого смысла". Вот и сейчас, сидя в мягком кресле вагона и поглядывая в окно, она думала о ребёнке. Она чувствовала его, она мысленно разговаривала с ним, ласкала его и старалась представить, каким он будет, когда появится на свет.
Уже миновали Тулу и поезд подходил к Орлу. Сергей и Юля стояли в тамбуре, готовясь к выходу. Наконец поезд остановился, и пассажиры устремились на перрон.
Отец встретил их на площади у вокзала. Юля ещё издали заметила его высокую, худощавую фигуру. Пётр Антонович был в лёгкой ковбойке и джинсах. Ветер трепал его тёмные с изрядной проседью волосы, лицо было бронзовым от загара, сухим, морщинистым. Юля подошла к отцу, Сергей же остановился поодаль с саквояжем в руке, не желая мешать первым минутам их встречи.
Отец скептически с ног до головы оглядел дочку. На ней был просторный лёгкий сарафан уже не скрывавший округлость живота. Они обнялись, поцеловались.
- Ну, здравствуй, па.
- Здравствуй, дочка. Если б не лицо, да голос и не признал бы. А какая была фигурка!
- Ну что ты, па, нашёл о чём жалеть! Фигурка ещё будет. Главное, что я счастлива. У меня теперь семья.
- Это он? - спросил отец, кивнув в сторону Сергея.
- Он, - ответила Юля.
- Здоровый кобель.
- Ну что ты говоришь, па! Как тебе не стыдно? Он мой муж, отец моего ребёнка.
- Так, так... А где же третий?
- Какой третий?
- Ну, тот, отмороженный.
- А, Саша! Он остался в Москве, вернее под Москвой, на даче у Раковских. Мы за ним заедем на обратном пути.
- Так, так... Ну что же, садитесь да поедем. Обрадуем мать.
Юля сделала знак Сергею. Он подошёл.
- Знакомься папа, это Сергей Майоров, мой муж.
- Здрасти, - сухо произнёс Сергей.
- Здрасти, здрасти. Будем знакомы. Пётр Антонович - отец Юли.
- Очень приятно.
- Приятно, неприятно, а познакомиться не мешает, - заявил Пётр Антонович, садясь в машину.
Ехали молча. Разговор как-то не клеился.
- Скоро жатва начнётся, - выдавил из себя Сергей, глядя на созревающие поля пшеницы.
- А ты что, сельским хозяйством интересуешься? - спросил тесть.
- Да так... Мне всё интересно. Вообще-то я медик. Будущий врач. А пока что студент четвёртого курса.
- Пятого уже, - поправила Юля.
- Да, вернее, пятого, - согласился Сергей.
- Значит, врачом будете...
- Врачом.
- Ну а какого, так сказать, профиля? Хирург али терапевт?
- Генетик.
- ...А это по каким же болезням? - озадаченно спросил Пётр Антонович.
- По наследственным. Будем бороться за здоровое потомство, генетические дефекты устранять.
- Здоровое потомство - это хорошо. Дети должны быть здоровыми. А то вон сколько больных вокруг. У кого аллергия, у кого диатез, а у кого и вовсе дурдом в голове. Только я понимаю это так - прежде всего родители должны быть здоровы. Ну и образ жизни, питание и всё такое должны быть в норме. Тогда и дети будут здоровы.
- Вы всё правильно понимаете, Пётр Антонович. Только родителям надо помочь. Не все знают, чем они могут заболеть в будущем и чем может заболеть их ребёнок.
- Оно конечно. Разве наперёд узнаешь, от чего помрёшь! Мне вот уже за пятьдесят, а до сих пор не знаю, чем завтра заболею.
- Вам, по-моему, уже ничего не грозит кроме старости. Вы безнадёжно здоровы, - заявил Сергей.
- А ты почём знаешь?
- Это и невооружённым глазом видно.
- Ха. Так-то оно так, только чёрт его знает, что дальше будет.
- Живите, как жили до сих пор. Не меняйте образа жизни и всё будет в порядке.
- Так куда ж его менять? И захочешь сменить, так не сможешь. Хозяйство ведь не бросишь!
Они подъехали к большому белому двухэтажному особняку, похожему на американский коттедж и остановились у крыльца. Вокруг дома разгуливали куры, индейки. Неподалёку играли двое ребятишек. Старшему было на вид около пяти. Он катался на детском велосипедике. Младший, лет двух, без штанов упоительно шлёпал босой ногой по луже, оставшейся после недавнего дождя. Брызги грязи летели во все стороны, покрывая малыша с головы до ног.
- Ах ты господи! - воскликнул Пётр Антонович. - Вот наказание! И чего это Ленка за детьми не смотрит! Костя! Ты что же это делаешь, негодник! А ну-ка иди сюда, дедушка даст по попке!
Костя, увидев сердитого деда, а с ним незнакомых ему парня и девушку, убежал за дом.
- Вот пусть тебя там крапива пожжёт! - крикнул Пётр Антонович.
Старший пацан остановил велосипед, посмотрел на приезжих и, радостно закричав, бросился к ним.
- Тётя Юла! Тётя Юла плиехала!
Он подбежал к Юле и хотел кинуться к ней на шею, но, увидев её округлый живот, остановился в нерешительности. Она нагнулась и поцеловала племянника, потрепала его непослушные вихры.
- Серёжка! Какой же ты большой стал, загорелый! Соскучился без меня?
- Ага. Никто со мной не иглает. А што это у тебя пузо такое? Как у тёти Лены. Ты што, тоже албуз плоглотила?
- Нет, я дыню съела.
- А я дыни ел и ничего...
На крыльцо вышла мать Юли, Людмила Александровна. Всплеснула руками и запричитала.
- Доченька, ты ли это?! Господи, да что ж это такое?! Зимой была ещё стройная, а теперь? Господи, да что же вы всё не по-людски то делаете? Ну, как можно без свадьбы такое сотворить?
Юля подошла к матери, обняла её. Та отвернулась, закрыв лицо руками.
- Ну что ты, ма? Что тут такого? Ведь мы поженились. Всё законно.
- Законно?! Ни отца, ни мать на свадьбу не пригласили! Стыд-то какой! Будто враги мы вам! Будто вы безродные какие! Соседи, знакомые спрашивают, а я и сказать, что не знаю. Последней узнала, что дочка замуж вышла и ребёнка ожидает! Разве это дело?! Разве матери не обидно? И чего скрывать-то, чего прятаться? Ведь всё можно было по-человечески, честь по чести сделать! Это всё басурман твой тебя запутал. Сама бы ты так не поступила!
- Тише, мама, Сергей услышит.
- А пусть слышит, я правду говорю, - причитала Людмила Александровна сквозь слёзы.
- Ну ладно, ну успокойся, ма. Я тебе всё объясню. Так получилось. Так надо было.
- Чего мне объяснять? Порядочные люди так не поступают!
Со стороны свинофермы к ним приближались брат Юрий со своей женой Леной. Та тоже была в просторном халате и двигалась осторожно, донашивая последние дни своего третьего ребёнка.
Они поздоровались с Юлей и Юрий, оглядев сестру, присвистнул.
- Фью, сестрёнка! Ты даёшь! Эк тебя раздуло! Зимой ещё худенькой была, а сейчас... Скоро выдашь-то?
- Скоро, - ответила Юля. - После твоей Лены.
- Ну и правильно. Дети - дело хорошее, полезное.
- Помолчал бы лучше, - перебила его Людмила Александровна. - Чего уж тут хорошего?!
- Да брось ты, ма, сырость разводить! Пора ей уже детей нянчить. Время подошло - не удержишь. Природа у них такая, женская.
- Да я разве против детей? Я же хочу, чтобы всё по-человечески, по-людски было!
- А у них и так по-человечески. Мужик у неё законный, всё в норме. С мужем-то познакомь, - обратился он к Юле.
Юля взглянула на своего, стоявшего поодаль, супруга, о котором все позабыли, и поняла, что он на пределе. Сергей стоял, нервно покусывая губу, и всё что он думал, отражалось на его лице. А думал он, что сейчас плюнет на всё, бросит саквояж и уедет прочь от этих незнакомых и враждебных ему людей.
- Сергей! Ну что ты там стоишь? Иди, познакомься, - позвала Юля.
- Стоит ли? - вызывающе произнёс студент, еле сдерживая себя. - По-моему, я здесь лишний.
- Да ты не обижайся, свояк, - произнёс Юрий, подходя к Сергею. - Предки у нас старомодные, но не вредные. Приспособятся.
- Это для вас они хорошие… - пробурчал Сергей.
- Ладно, кончай, мать, причитать! - прикрикнул Пётр Антонович. - Так гостей не встречают. Что толку от твоих слёз?! Что сделано, то сделано. По-другому уже не будет. А гостя уважить надо. Чай теперь родственники. Какой ни есть, а законный супруг. Иди, познакомься, зятёк, подойди к матери.
Сергей нерешительно подошёл к Людмиле Александровне. Та оглядела его с ног до головы, вздохнула, и, показав рукой на дверь, произнесла:
- Ну что ж, входите, молодой человек, гостем будете. Вы уж извините, ежели что не так, ежели не угодила чем. Только и вы меня понять должны. Я своей дочери зла не желаю.
- Выходит, я желаю зла Юле! - взорвался Сергей.
- Да кто вас разберёт, молодых-то. Испортил девку, а что дальше будет одному богу известно.
- Мама, перестань! Никто меня не портил! Я сама всё решила. Я уже взрослая женщина!
- Да какая ты взрослая?! Давно ли, как Костя, без штанов по двору бегала!
- Эк куда хватила, старая! - не выдержал Пётр Антонович. – То, считай, двадцать лет назад было!
Сергей и Юля вошли в дом, сняли обувь.
- Проходите наверх, там вам всё приготовлено. Отдыхайте с дороги, - сказала тёща. - А я пойду на стол соберу. Как-никак, а событие. Отметить надо. Чтобы всё как у людей было.
Сергей и Юля поднялись наверх и оказались в просторной чистой комнате. Она напоминала номер в общежитии. Сергей поставил саквояж в шкаф и облегчённо вздохнул. Наконец-то кончилась эта пытка - знакомство с Юлиными родителями. Он плюхнулся на кровать слева, Юля присела на соседнюю.
- Ты не обращай внимания на них, чижик. Это всё пройдёт. Обиделись они, что мы сделали всё без них.
- Пусть и дальше обижаются. Мне с ними не жить. Завтра же уедем отсюда!
- Ну что ты так сразу "уедем"? Надо же погостить немного.
- Кому надо? Тебе? Вот ты и гости! А я уеду к своим предкам.
- Но нельзя же так, неудобно. Мы ведь тоже с тобой виноваты, что так поступили с ними.
- Ты уже раскаиваешься, что вышла за меня?
- Я не в этом раскаиваюсь. Плохо, что всё получилось не так, как мы планировали.
- Можно всё переиграть. Сперва развестись, а потом опять пожениться, но уже в присутствии твоих предков. С их, так сказать, благословения!
- Не говори глупости. Я всё улажу. Ты побудь здесь, а я пойду, поговорю с родителями.
- Оправдываться будешь? Доказывать, что я не верблюд?
- Просто я им всё объясню. Ведь они ничего не знают о тебе!
- Во, во! Расскажи им, что я был женат и у меня есть ребёнок. Это сразу успокоит их.
- Ну, зачем ты так?!..- Юля заплакала.
Сергей с минуту сидел набычившись, потом подошёл к ней, сел рядом, обнял за плечи.
- Прости, малыш. Давай уедем отсюда пока не поздно. Пока мы окончательно не поссорились. Не нужны нам ни чьи родители. Поедем в Найск! Можно погостить ещё с недельку у Раковских, забрать Сашку и в Найск!
- Ну пойми ты! Не могу я сразу вот так взять и уехать! Возьми себя в руки, пожалуйста! Мы столько с тобой пережили. Неужели мы поссоримся из-за такой мелочи?! Я всё улажу. Поверь мне.
Сергей молчал, нервно теребя брючный ремень.
Юля вышла из комнаты и спустилась вниз. Прошло не более десяти минут, а Сергей уже не находил себе места. Он то садился, то вставал с кровати, ходил по комнате, смотрел в окно. В душе у него всё кипело.
"Эх, напиться бы сейчас! Вот тогда можно было бы и поговорить! Выяснить отношения. Сказать им всё, что я о них думаю! Это надо же так встретить! Ничего не зная, уже заранее решить, что я кобель, басурман, запутал, испортил их дочку! Ох уж эти мне сельские жители! Обязательно им надо чтобы всё "как у людей" было. Всё они с оглядкой делают. "А что вдруг соседи подумают?", "А как у других?". Живут по каким-то дедовским законам. На всё у них заведён "порядок". И не дай бог что-то сделать не так, не по ихнему! И сразу ты "кобель", "басурман". Ведь напоют сейчас Юле чёрт знает чего! А ей, в её положении, расстраиваться совершенно излишне".
Но вот послышались шаги в коридоре и Юля заглянула в дверь.
- Пойдём вниз. Тебя ждут. Не психуй, пожалуйста, всё будет нормально. Веди себя прилично.
В уютной гостиной стол был уже накрыт. Отец Юли ходил по комнате, нервно потирая мозолистые руки. Юрий сидел вместе с Леной на диване, ожидая приглашения. Мать суетилась у стола, поправляя без надобности тарелки, чашки, стопки. Наконец, она вздохнула и произнесла заупокойным голосом:
- Прошу всех к столу. Доченька, Сергей Владимирович, садитесь, пожалуйста, сюда.
И она указала Сергею на его место.
- А сюда нельзя? - зло спросил Сергей, показывая на место напротив.
Тесть крякнул, выражая неодобрение, но промолчал. Людмила Александровна заморгала глазами, недоуменно глядя на зятя. Юля нервно взглянула на мужа и села там, где показала мать. Сергей молча сел рядом. Ему стало неловко за свой срыв. Все присутствующие сделали вид, что не заметили выходки Сергея.
- Ну, что же, - произнёс Пётр Антонович, наполнив стопки водкой, - будем знакомы. За знакомство, так сказать.
Он поднялся из-за стола и чокнулся с Сергеем. Брат Юрка тоже протянул руку и стукнул стопку Сергея так, что вино пролилось на скатерть. Мать укоризненно посмотрела на сына.
- В нашем мужском полку прибыло, - сказал Юрий. - Будь здоров, свояк! Держи хвост пистолетом!
Все выпили. Сергей не любил водку, предпочитал коньяк, но сейчас ему было всё равно. Надо было снять нервное напряжение. Он выпил и приятное тепло разлилось по телу. Раздражённость, стресс стали спадать.
Женщины водку пить не стали, одна лишь Людмила Александровна выпила полстопки. Ей тоже было не по себе.
- Юрка, а ты свинарник закрыл? Свиней там не продует? - спросила она.
- Закрыл, закрыл. Ни хрена им не будет, твоим свиньям. За столом сидишь, а о свиньях думаешь, - недовольно проворчал Юрий.
- И то верно, - поддержал отец. - Давайте лучше попросим гостя рассказать о себе. Кто он такой, откуда родом?
- Юля и так вам уже всё рассказала, - заносчиво ответил Сергей.
- А мы хотим услышать от тебя. Одно дело Юля, другое ты.
- Решили проверить показания дочки? Не доверяете?
- А ты не петушись, милок, не петушись! То, что ты горяч, мы уже знаем. А ты спокойно, по-родственному, возьми и расскажи. Давайте-ка, нальём ещё по стопке. А то "по сухому" разговор не клеится.
Выпили ещё разок. Сергей порозовел, глаза заблестели. Он почувствовал раскованность, уверенность в себе. Раздражение прошло и он решил, что, пожалуй, можно рассказать кое-что. Всё равно им уже многое известно. И студент стал рассказывать, где он родился и рос. Про свой посёлок на Волге, про отца и мать, про то, как приехал в далёкий Найск и поступил в институт, как встретил там Юлю. Рассказал и про Сашу, про его семью и про его родственника - космонавта Раковского.
Больше всего рассказ Сергея тронул Людмилу Александровну. Она вздыхала, охала, удивлялась, и уже не было никакой настороженности, враждебности в её взгляде. А Юрка сидел с открытым ртом и смотрел на Сергея как на инопланетянина.
- Вот это да! - восхищённо произнёс он. - А я сижу тут со своими свиньями и ни черта не знаю, что на свете-то делается! Оказывается уже вон до чего дошли! Замороженного покойника оживили!
Они выпили по третьей и Пётр Антонович спросил:
- Ну а с дочкой-то, отчего раньше не поженились? Тянули столько.
- Женат я был, - ответил Сергей. - На школьной подруге женился. Родители уговорили. Любви у меня к ней не было. Жили так, по необходимости. Чтобы всё "как у людей" было.
- А когда развёлся, отчего ж с Юлей нормальную свадьбу не сыграли?
- Юля была уже на шестом месяце. Чего ж нам молодожёнов-то изображать? Да и не люблю я пышных торжеств. Фальшивые они какие-то. Шуму много, а толку... Первая моя свадьба очень пышной была... С тех пор у меня недоверие к пышным свадьбам. Любовь шума не любит, если она настоящая, а не показная.
- Это ты верно подметил. У нас с матерью тоже всё скромно было, а жизнь прожили душа в душу, - заметил Пётр Антонович.
- Ну, хоть бы нас-то пригласили, - не выдержала Любовь Александровна. - Пусть свадьба скромная, но родителей-то надо уважить!
- Так получилось, - сказал Сергей. - С нами тогда космонавт Раковский был. Он улетать собирался, а нам в качестве свадебного подарка квартиру купил. Не могли мы со свадьбой тянуть. Иначе бы и Сашку нам не отдали.
- А чего ж вы это чудо сюда не привезли? - спросил Юрка.
- Успеется ещё. Пусть на даче у Раковских отдыхает, к экзаменам готовится, - ответила Юля.
- Ну, что же, мать, всё теперь ясно, - констатировал Пётр Антонович. - Их тоже понять можно. Дела-то у них какие! Космонавты, наука! Это у нас с тобой всё просто. А молодёжь-то, она не так теперь живёт, интереснее. Старые мы с тобой. Многого не знаем. Я предлагаю считать их визит продолжением свадьбы. Как будто там был первый этап, а здесь второй начинается.
- Правильно! - поддержал Юрка. - Ты гений, батя. Я предлагаю выпить за молодых. За жениха и невесту!
- Сядь и помолчи, когда тебя не спрашивают! Я с матерью разговариваю, - осадил его отец. - Ты как, Мила, не возражаешь?
Глаза Людмилы Александровны наполнились теплом, она заулыбалась, встала из-за стола.
- А что, может, и правда ещё раз свадьбу сыграем? Скромную, но с родителями. Сегодня у нас, а потом к Серёжиным родителям поедем, познакомимся. Всё честь по чести. У них погуляем!
Идея Сергею понравилась. Он посмотрел на Юлю, та кивнула головой.
- Мы не против, - заявил "жених". - Свадьба, так свадьба.
Юрка встал из-за стола и наполнил стопки. Его прилично пошатывало.
- Ну, что же, - торжественно произнёс Пётр Антонович. - Тогда, мать, тебе слово.
Людмила Александровна поднялась, посмотрела на Юлю и Сергея счастливыми глазами и сказала:
- Дети мои, Серёжа и Юля, я благословляю вас. Живите дружно и счастливо. Дай бог вам здоровья, детей и любви. А остальное приложится.
Сергей с Юлей поднялись из-за стола, посмотрели друг на друга и почувствовали себя молодожёнами.
- Горько! - закричал Юрка. - Горько!
- Горько! - подхватили все.
Сергей обнял Юлю, поцеловал, затем поднял свою стопку, чокнулся со всеми и выпил. Юля улыбаясь, тоже чокнулась с родителями, но водку пить не стала, лишь смочила губы.
- А подарков-то свадебных мы им не приготовили! - всплеснула руками Людмила Александровна.
- Ничего, мать, подарки можно и завтра купить, - успокоил её Пётр Антонович.
Потом он произнёс тост за молодых и все выпили снова. Юрка полез целоваться к Сергею.
- Ты мне сразу понравился, свояк. Пошли моих свиней посмотрим? Я недавно ферму купил. Во, ферма!
Сергею уже давно хотелось выйти по малой нужде и он согласился. Они обнялись и пошатываясь двинулись в сторону свинарника.
- Ты меня уважаешь? - спросил Юрка.
- Ага, - ответил Сергей.
- Я тебя тоже. А свиней ты любишь?
- А как же?
- Я тоже. Вот они, хрюшечки мои родненькие!
Свиньи совали морды сквозь прутья решётки и хрюкали. Юрка шлёпал их ладонью по носу, чесал за ухом.
- А где у тебя тут можно отлить? - спросил Сергей.
- Да лей прямо туда, - показал Юрий в загон. - Я сейчас душ включу. Сергей, и Юрка за кампанию, встали рядом и стали поливать лежавшую на полу свиноматку. Сергей попал ей в ухо. Свинья недовольно хрюкнула, поднялась на ноги и стала трясти головой. Юрка хмыкнул.
- Ты как мой племяш, Серёга. Тот тоже любит их поливать. Озорной парень.
Затем он включил душ и свиньи, хрюкая, повставали с пластикового настила, подставляя бока под вращающиеся струи воды.
- Любят мыться, гады! Хоть и свиньи, а чистоплотные. Хочешь, покажу, как их забивают?
- Нет, не надо, - поморщился Сергей. - Не порти настроение. В другой раз покажешь. Сегодня всё-таки праздник, пусть живут. Я дарую им жизнь!
- Ну, тогда пошли домой. Пропустим ещё по рюмашке.
И они, пошатываясь, двинулись в сторону дома, поддерживая друг друга. С трудом поднялись на ступеньки крыльца, вошли в дом. Женщины сидели за столом и что-то оживлённо обсуждали. Сергей прислушался, но не смог различить не слова. Фразы сливались в сплошной гул, текли как вода.
"Здорово я набрался", - подумал он.
Пётр Антонович заметил вошедших и громко объявил.
- Всё, жених на месте. Кончай базар, бабы. У меня есть тост. Предлагаю выпить за нашу будущую внучку, которая скоро появится на свет благодаря Сергею и Юле.
- Не надо бы вам сейчас детей-то, - вздохнула Людмила Александровна. - Юле год пропустить придётся, в учёбе отстанет. Да уж теперь чего говорить. Со вторым только не торопитесь. Пусть дочка институт закончит.
Они снова выпили. У Юрки глаза уже смотрели в разные стороны.
- Молодец, Серёга! Поздравляю! Ты настоящий мужик! Дай я тебя обниму. - И Юрий повис на Сергее. - Ты главное, свояк, со вторым не тяни. Чем больше детей, тем лучше. Скорей вырастут - помощники будут. А девка - это тоже неплохо, в хозяйстве пригодиться. Будет за братьями меньшими смотреть, по дому помогать.
Потом подошла Лена и увела вконец захмелевшего мужа спать. На его месте оказался Пётр Антонович.
- Давай-ка поговорим, зятёк, как мужчины, - предложил он, наливая очередную стопку. - Ты как?
- Я в н..н..норме.., - ответил Сергей запинаясь.
- Тогда порррядок...
Через полчаса Юля заметила, что Сергей уже в дымину пьян. Разговаривая с отцом, он еле ворочал языком и утирал слёзы.
- Пойдём, пойдём, Серёжа, отдохни, - предложила Юля. Ты уже хорош. Папа, ну что ты так его напоил?!
- Ничего, дочка. Всё в н..норме. Зато мы теперь познакомились по-настоящему. Мужик он ничего, только ершистый малость и в голове у него винегрет. Всё мне про какие-то хромосомы рассказывал, про закон Менделя. А теперь вот кажется ему, что сидит он в тюрьме. Сидит и плачет! Причём тут тюрьма?
- Да слушай ты его больше! Он совсем уже ничего не соображает! - в сердцах воскликнула Юля и потащила Сергея наверх. Лена помогала ей, поддерживая с другой стороны.