Тяжёлый удар
На утро Александр проснулся в хорошем настроении. Во сне он опять видел Таню и в душе его жила радость от их встречи. Сегодня он поедет в детский дом и увидит своих друзей, а главное её! Увидит её стройную фигуру, её приятное лицо, её серые глаза, услышит её мягкий тёплый голос. Он представил себе, как встретят его Дятел и Гребень, как они обрадуются его приезду, сколько будет дружеских шлепков и подзатыльников.
Позавтракав, он отпросился у Юли и направился в метро. Вот и знакомые ворота детского дома. На КПП дежурил старшеклассник, который пропустил его без лишних слов. Саша шёл по двору, поглядывая по сторонам и надеясь увидеть кого-нибудь из своего звена. Вскоре возле батутов он заметил Лёшку - Лебедя.
- Привет! - окликнул его Александр.
- А, Санька, привет! Появился. Где пропадал-то? Совсем нас забыл.
- Да не забыл. Уезжал я. В Москве был, у Раковских. Пол России проехал. Вчера только вернулся. А вы тут как?
- Да хреново...
- А чего так?
- ЧП у нас было. Гребень с Дятлом попались.
- Как попались?
- На кошельке.
- Да ну! Ну и что?
- А то. Нет больше ни Гребня, ни Дятла. Гребень в колонии, а Дятел тю-тю... на небе.
- Как на небе?
- Так. Убили Дятла.
- Кто?!
- В колонии, урки убили.
Александр опешил. Он не знал, верить Лебедю или нет. Всё услышанное оглушило его.
- Послушай… а может у тебя с головкой тю-тю?
К ним подошли Винт с Крюком.
- Привет, - тихо сказал Винт. - Ты уже слышал?
Саша кивнул.
- Нет больше Дятла. Нет больше нашего звена. Раскидали нас по разным звеньям.
Винт проглотил комок в горле.
- Хоть и доставалось нам от него, но мы не в обиде. За дело бил. После колонии мы последние подонки были. Он, можно сказать, людьми нас сделал. Конечно мы и сейчас не ангелы, но всё же...
- Как это случилось, - спросил Александр осипшим голосом.
- Да всё началось как обычно, - вяло ответил Лебедь. - Ехали в метро. Гребень пристроился к одному мужику. Кошелёк у него нащупал. Мы с Дятлом по его сигналу свалку затеяли. Я мужика толкнул, он возмущаться стал, ну а Костя к нему в карман... Только не успел он кошелёк вынуть. Мужик дёрнулся и почувствовал видно. Схватил Костю за руку, а тот растерялся, кошелёк не выпустил. Ну, тут и началось! В это время поезд к остановке подъехал, двери открылись. Дятел как врежет тому мужику в челюсть, Костю за руку и бежать. Только схватили их на эскалаторе. Мужику Дятел челюсть сломал кастетом. Забрали их в милицию, в детдом сообщили. А через неделю посадили обоих в колонию. Косте год дали, а Дятлу два. После 18-ти его бы в тюрьму перевели. Только не дожил он до тюрьмы. Кончили его на следующий же день... Трое подонков решили Костю изнасиловать. Хотели пидара из него сделать... Ну, Гребень сопротивляться стал, Дятла крикнул. Тот влетел и сходу одному в челюсть, другому по яйцам, а третий его на нож поймал. Сначала в живот ударил, а потом прямо в сердце... Зверьё было... На них восемь групповых изнасилований висело... Так и не стало нашего Дятла.
Саша был потрясён. Как нелепо всё получилось! Казалось, что Костя никогда не попадётся, что удача всегда будет на его стороне, и вот на тебе! Александр обвёл глазами троих притихших ребят. Спросил: - где его похоронили?
- Нигде. Сожгли его. Кремировали. Брат его приезжал из Красноярска. Пепел забрал. Некому здесь за его могилой ухаживать...
- Пойду я, пожалуй, - помолчав, произнёс Александр онемевшими губами.
- Иди, - ответил Лебедь. - Не придёшь больше?
Саша грустно покачал головой.
- Тогда прощай...
- Прощай, Лёха...
Александр брёл по дорожке, ничего не замечая вокруг. Вдруг он услышал, как кто-то тихонько окликнул его.
- Саша... Саш!
Он обернулся и увидел Таню.
- Я давно за тобой слежу. Тебе уже рассказали?
Александр кивнул.
- Нет больше Димы... Не судьба нам видно с ним...
- Это он из-за тебя попался, - жёстко произнёс Александр. - Ворованные деньги на тебя тратил.
- Я не знала, что он этим занимается. Не нужны мне его деньги. Я любила его не из-за денег. Как жаль... Если бы знать заранее... Ничего от него не осталось...
Таня заплакала.
- Не надо, - тихо сказал Александр, - не плачь. Ничего уже сделать нельзя.
- Не могу я его забыть. Мне так тяжело, так больно! Вот тебя увидела, и на сердце теплее стало. Вы же дружили с ним. Ты здесь, а мне кажется, что и он где-то рядом. Пойдём с тобой, погуляем немного. Не уходи так сразу. Ты же любишь меня? Сам говорил.
Они пошли по аллее хозяйственного двора. Таня взяла Сашу под руку.
- Пусть будет так, будто ты Дима. Мне так спокойней, легче. Никого у меня теперь нет. Его брат дал мне горсточку пепла. Я не стала его хранить. Высыпала вот под этим кустом. Здесь мы впервые с ним близко узнали друг друга. Здесь я и забеременела от него. А потом избавилась от ребёнка... Ничего у меня от него не осталось... Расскажи мне, как ты живёшь? Не молчи. Я хочу хоть немного забыться с тобой.
- Живу... хорошо. Нормально живу. В семье...
Александр вздохнул, и начал было рассказать Тане о космонавте Раковском, но рассказа не получилось.
Вскоре они зашли за сараи. Неожиданно Таня порывисто обняла его.
- Поцелуй меня. Помнишь, как мы целовались тайком от Димы?
Александр слегка опешил, но нагнулся и поцеловал Таню.
- Ещё, ещё. Ты не стесняйся!
Их губы слились в долгом поцелуе. У Саши перехватило дыхание. Закружилась голова. Он плохо соображал от волнения. Таня прижалась к нему и, глядя заплаканными глазами, с каким-то душевным надрывом сказала: - Ну что же ты... Смелее... Возьми меня... Как Дима! Ну!
- Нет, что ты! - промямлил Саша. - А как же Дима?
- Да нет больше Димы! Не надо больше о нём. Я хочу быть с тобой!
- Но я не могу… не могу предать его...
- Кого? Ведь нет же никого!
- Но ты должна быть вена его памяти... Хоть какое-то время... Нельзя так сразу... Грех.
Глаза у Тани потухли. Она выпустила Сашу из своих объятий и горько усмехнулась.
- Ну что же... Может ты и прав. Прости меня. От горя я потеряла голову. Хотела забыться с тобой... Другой бы не отказался на твоём месте... Ко мне многие теперь клеются.
- Вот и трахайся с ними! - зло сказал Александр.
- Другие мне не нужны. Я хотела тебя. Неужели ты меня ни сколько не любишь?
- Дура! - в отчаянии крикнул Саша. - Я хочу, чтобы у нас всё чисто было! Подожди немного. Не могу я сейчас... Так сразу...
- Ты ещё придёшь?
Саша молчал.
- Если придёшь, то я буду ждать. Понял? Обещай мне, что придёшь.
- Приду, - сказал Александр. - Только и ты ни с кем ни-ни.
- Даю слово.
- Ладно. Верю... А теперь мне надо идти... Пока. Пусть всё пройдёт, всё успокоится. Тогда я приду.
Они расстались. Таня с тоской посмотрела вслед уходящему парню.
Из детского дома Александр вернулся сам не свой. Он был ошеломлён и потрясён происшедшим. Случившееся не укладывалось в голове.
"Как это я мог так беззаботно отдыхать на даче у Раковских, когда здесь творилось такое?! Почему я ничего не почувствовал, не догадался? А Таня! Как она себя вела!? Как ей не стыдно? Всего неделя прошла, как не стало Димы, а она уже ищет другого! Впрочем… она выбрала меня, а не кого-нибудь другого. Ясно, что я ей не безразличен… Конечно, ей тяжело, её можно понять... К кому же ей идти со своим горем? Но нельзя же так сразу! Ведь она любила Диму. Они собирались пожениться. Впрочем, бог ей судья. Тут можно потерять голову. Нечего её винить. От горя она сама не знала, что делала. Хорошо, что я не поддался соблазну, не омрачил память друга. Да и она, наверное, рада, что осталась чиста перед Димой, не согрешила со мной. Пройдёт время, всё уляжется, успокоится и тогда можно будет снова прийти в детский дом. И мы сможем побыть вдвоём уже, не стыдясь своих отношений. Ведь во сне мы уже столько раз были вместе! "
Юля заметила подавленное состояние Саши и спросила в чём дело? Он рассказал ей всё. Она выслушала его и тоже расстроилась. Юля хорошо помнила обоих мальчиков, и они понравились ей.
- Ты видишь, к чему приводят дурные наклонности? Как ребята сами ломают себе жизнь из-за глупости, невоспитанности! Хорошо, что ты ушёл из детского дома. Неизвестно чему бы там тебя научили твои друзья. Мог бы и ты оказаться на их месте.
- Нет. Больше я никогда не буду воровать. Это так стыдно! Да и зачем? У меня и так всё есть.
- Я рада, что ты это понял.
Юля погладила волосы Саши, прижала к груди его голову. Ему стало хорошо и спокойно, как когда-то с мамой.