Новая жизнь

 

Потекли дни Сашиного пребывания в детском доме. В понедельник, как и говорил Дятел, Александр предстал перед комиссией из разных специалистов: тренеров, преподавателей музыки, танцев, живописи. Они разглядывали и расспрашивали Сашу, выясняя какие у него наклонности и что он любит. Осмотрели его фигуру, проверили голос, слух. Попросили нарисовать что-нибудь. Оказалось, что стать певцом или художником ему не грозит. Со слухом было лучше. А учитель танцев пришёл в восторг от Сашиной фигуры, его пластики и чувства ритма.

- Ты должен танцевать! Это твоё призвание. Танцы принесут тебе успех. Ты можешь стать профессиональным танцором!

Александр, не колеблясь, записался в школу танцев. Подумав немного, он записался и в музыкальную школу. Живопись Сашу не привлекала. Спортивные тренеры предлагали ему заняться лёгкой атлетикой, боксом, плаванием, карате, гимнастикой, футболом, но Александр выбрал велосипедный спорт и плавание. Когда он прикинул, сколько времени ему придётся тратить на всякие занятия и тренировки, то понял, что свободного времени почти не остаётся.

"Ну и пусть, - решил Александр. - По крайней мере, скучать будет некогда".

На музыку Александр стал ходить вместе с Гребнем.  Костя - Гребень (по фамилии Гребенчук) - невысокий смуглый парнишка 14-ти лет, был тоже в их звене. Гребень играл на электрогитаре и весьма неплохо. Саша решил научиться играть на электронном синтезаторе, который мог имитировать около двадцати музыкальных инструментов, а также мог издавать вообще ни на что не похожие "космические" звуки.

По началу занятия Саше не очень понравились. Ему пришлось изучать ноты и играть гаммы, но преподаватель сказал, что это не на долго скоро они приступят к практической игре. Будут разучивать различные аккомпанементы. Их звеньевой Дятел уже прилично играл на синтике, аккомпанируя квартету из гитары, флейты, ударника и контрабаса. Обычно в конце занятия преподаватель включал войс-адаптер и под аккомпанемент ансамбля исполнял джазовые вариации для голоса и оркестра. Саше очень нравились эти необычные концерты. Сначала он слышал низкий бас преподавателя, затем появлялся высокий женский голос, возникающий в адаптере, потом звучало переливчатое многоголосье. Слова и звуки музыки переплетались, накладывались друг на друга, звучали то тише, то громче, образуя полифонию. Саше это напоминало исполнение джазовых композиций Эллой Фитцжеральд и Луи Армстронгом, но здесь всё было красивее, сложнее и буквально завораживало слушателей. Александр с восхищением смотрел на преподавателя, который тут же, по ходу концерта, менял программу войс-адаптера и извлекал всё новые и новые непривычные, теребящие душу, звуки. Он конструировал музыку на ходу. При этом музыкальная тема почти не менялась, зато вариации её были изумительны.

Потом солистка ансамбля Ядвига Яблонска взяла микрофон и через вокалайзер подключилась к войс-адаптеру. Теперь они пели вместе, а вокалайзер аккомпанировал им, имитируя различные музыкальные инструменты. Получился целый оркестр. Он играл уже в режиме повтора, а Ядвига вплетала в мелодию всё новые и новые слова, и зазвучал прекрасный концерт. Александр был очарован красотой звуков. Он понял, что вокалайзер - это набор аккомпанементов к любой мелодии, а вид музыкального сопровождения выбирает сам исполнитель.

- Ну, как понравилось? - спросил его Дятел после очередного занятия.

- Да! - восхищённо ответил Александр. - Здорово! Мне бы научиться на этом войс-адаптере играть.

- Ха! Тут голос иметь надо. Хоть какой-нибудь, но голос. И потом, тебе сейчас нельзя петь, у тебя ломка.

- Какая ломка? - не понял Саша.

- Ну, голос ломается. Мужским становится. У вас с Гребнем переходной возраст. Половое созревание.

- Точно, - подтвердил Костя петушиным тенором. - Мужиками скоро будем, блин. Басить станем и девок трахать.

Саша и Дима хмыкнули.

- Ишь ты, какой прыткий! От горшка два вершка, а уже девок собрался трахать! - сказал Дятел.

- А ты сам-то Таньку свою когда распечатал? - не унимался Гребень.

- В пятнадцать, - ответил Дима солидным баском.

Значит, нам с Губой совсем немного осталось.  Ничего,  блин, потерпим. Бог терпел и нам велел.

- Трепач ты, Гребень, - беззлобно сказал Дима.

Костя - Гребень сразу понравился Саше. Это был симпатичный живой парнишка, который страстно любил музыку. Ещё он неплохо рисовал и занимался в студии живописи. В глазах Кости постоянно мерцали какие-то огоньки, бегали какие-то чёртики. Это говорило о скрытых желаниях и страстной душе. Всё это нравилось Саше. Единственно, что слегка шокировало его в первое время, так это употребление Костей, да и другими детдомовцами, нецензурных слов, где надо и не надо. Иначе говорить они просто не умели. Костя же особенно преуспел в этом. Мат сыпался из него как из рога изобилия. Это был своего рода жаргон, "украшавший" язык детдомовцев и делавший их легко отличимыми от остальных ребят. В детском доме никто не обращал на это внимания. Воспитатели уже устали бороться со сквернословием, зато на улице прохожие безошибочно узнавали детдомовских, как только слышали их речь.

С Костей Саша подружился. Они вместе ходили в игротеку, в библиотеку, смотрели видик. Разговорившись, Гребень нередко ударялся в безудержные фантазии с детективным сюжетом. Он без конца мог рассказывать о приключениях гангстеров, полицейских и разных мафиози, лишь бы его слушали. Привлекали его и сексуальные темы. Он знал множество неприличных анекдотов и с удовольствием рассказывал их. Сашу иногда слегка коробило от некоторых пикантных подробностей, но главное, что с Костей ему было интересно.

Как-то вечером Александр решил угостить Гребня в кафе, однако, когда он полез в куртку за деньгами, там их не оказалось. Они исчезли неизвестно когда. Скорей всего ночью.

- Ну вот, - сказал Александр чуть не плача, - деньги спёрли!

- Хреново, блин! - сказал Костя. – Ну, ничего. У меня ещё руб есть. Можем купить мороженого. А в город пойдём, бляха-муха, стырим у кого-нибудь.

- Как это "стырим" - не понял Саша.

- Очень просто. Карманы почистим.

- Так это же воровство!

- Ну и что? - невозмутимо ответил Гребень.

- Но это нехорошо… - растерянно произнёс Александр.

- Нехорошо тому, кого обчистили, а нам хорошо. У взрослых денег навалом. Пусть делятся. Христос делиться велел.

- А если попадёшься?

- Ха! Я тонко работаю! Хрен заметишь. А, в крайнем случае, и удрать можно. Главное чтобы кошелька при тебе не нашли. Нет улики - нет и преступления.

- Так это может ты у меня деньги спёр?

- Ты что! Я у своих не тырю. Это Винт или Крюк, падлы. Больше не кому. Хочешь, я и тебя обучу своему ремеслу? Тогда всегда при деньгах будешь!

- Не, не надо. Я не хочу воровать.

- Ну и дурак.  По началу я тоже боялся. А потом, когда припёрли, пришлось научиться.

- Как это "припёрли"?

- Так. В долг взял раз, другой, до получки, а получку-то стырили, суки, как у тебя. Отдавать, блин, нечем! Вот и пришлось начать шманать по карманам.  Иначе мне не жить было.  Ну а потом пошло, поехало! Даже интересно стало. Азарт появился. Это как в карты.

- А если попадёшься, тебя ведь в колонию отправят!

- Ну и хрен с ним. В колонии тоже живут.

- Но там, говорят, плохо. Старшие издеваются, да и кормёжка неважная.

- Мне много не дадут. Полгода - год. Выдержу.

- А вырастишь, тоже воровать будешь?

- Не.  Тогда я работать стану.  Денег навалом будет.  Нахрена мне мелочь всякая?

- А кем ты работать хочешь?

- Пока не знаю.  Думаю ещё.  Может шофёром, блин. Я ездить люблю. Хочу мир посмотреть.

После обеда Саша отдохнул часок и пошёл учиться танцам.