На пенсии.
1.
Наступивший 1990 год не принёс нам радости. Скорее было больше тревоги и огорчений.
4 января 1990 года в возрасте 66 лет в Петродворцовой больнице неожиданно умерла моя тёща, Мирошниченко Екатерина Григорьевна. Диагноз – цирроз печени. Мне было
искренне жаль её. Это была замечательная женщина, и жили мы дружно.
А ещё 1990 год запомнился как год безудержной инфляции. Как раз в это время подошла моя очередь на покупку
автомобиля. Мне от Института выделили «Москвич». У меня было на книжке 8000 руб, а стоил он 7500. Но купить я его не смог. Неожиданно цена на «Москвич» подскочила до 12000. Таких денег у меня не было, и занять было негде. Так я и остался со старым «Запорожцем», который непрерывно ремонтировал.
В марте 1990 года меня демобилизовали, но я, отгуляв отпуск, снова пришёл в Институт уже гражданским специалистом. Сел за свой стол и словно никуда и не уходил. Только получать стал немного больше. Теперь к зарплате прибавилась и пенсия. Правда, зарплата была небольшая, т.к. я устроился работать на три дня в неделю. Работы в Институте было немного, а сидеть просто так, без дела, мне не хотелось и я начал писать научно-фантастический роман «Новые кроманьонцы». Начал писать от скуки, ещё не зная, что из этого выйдет и сколько это продлится, на сколько меня хватит? В книге мне хотелось показать жизнь в будущем, лет этак через сто! И хотелось увидеть его не глазами писателя-фантаста (у которого обычно полно антинаучного бреда), а глазами учёного, который в курсе последних новостей науки и техники, который готовит аналитические обзоры и прогнозы.
Отпуск
мы провели в Ломоносове и в Гостилицах, на своём садовом участке. Там меня
ждала стройка. Она отнимала много времени, физических и финансовых средств.
Бесплатная дорога на Юг на всю семью мне, как гражданскому служащему, была уже
не положена.
Галина Николаевна
Беркова, 1989 год.
Да и мать одну оставить было нельзя, чувствовала она себя плохо. В середине июня её положили в больницу, а 12 июля мать умерла. Умерла от старости в возрасте 82 лет. У неё отказал желудочно-кишечный тракт, и она месяц ничего не ела. В последние пару лет она почти не выходила из своей комнаты. В основном лежала и вспоминала свою жизнь. Я заходил к ней, приносил продукты, лекарства. А когда она не смогла готовить - стал готовить ей еду. Тёще и матери заказали красивые обелиски, и вскоре я установил их на кладбище. Их могилы оказались рядом.
В 1990 году произошло очередное сокращение Института. Наш отдел сделали лабораторией, слив с отделом подводных глубоководных аппаратов. Слияние было чисто формальным, поскольку тематика Разведки ВМФ и тематика ПСС (поисково-спасательной службы) ВМФ никак не пересекались. Колесникова демобилизовали, а Жирмунский так и остался замом начальника, но уже другого отдела.
Вскоре Колесников Ю.И. и бывший начальник нашего Института контр-адмирал Зарембовский В.Л. (тоже демобилизованный) пришли к нам в лабораторию вольнонаёмными сотрудниками. Их обоих посадили в одной комнате и поручили писать историю образования и становления специальной разведки ВМФ. Это была работа в архиве, который находился в Гатчине (Центральный военно-морской архив), поэтому видели мы их редко.
В
1990 году провели Гос. испытания «Сирены-М», но меня там уже не было. Я целиком
сосредоточился на военно-научной работе.
Уже на пенсии, но продолжаю работать.
1991г.
На 50-тилетие сотрудники отдела подарили мне программируемый микрокалькулятор «Электроника МК-61» и я с увлечением переделывал свои крупногабаритные методики, рассчитанные на ЭВМ ЕС-1040 (которые были только в 24 Институте) на кучу более мелких, которые можно было запрограммировать на калькуляторе. Получилось более 20 методик. Через пару лет ко всем методикам были составлены программы, и я целыми днями считал разные варианты наряда сил и средств для разных условий ОТО, ВГУ и ГМУ. В голове рождались совсем необычные конструкции ПСД, например, такие, которые можно было надувать водой и плыть в них сразу всей группой в 10-12 человек. Технической фантазии у меня было с избытком и многие мои «фантастические» проекты превратились потом в авторские свидетельства и патенты.
Меня как дипломированного учёного стали приглашать в различные координационные и научно-технические Советы (НТС). Так я был членом координационного Совета при 24 Институте по проблемам противолодочной борьбы, членом координационного Совета при ЦНИИ им. А.Н. Крылова по проблемам противодействия иностранным техническим разведкам, членом научно-технического совета нашего Института. Всё это значительно расширило круг моих знакомств. Я познакомился с элитой военной науки – многими докторами и кандидатами наук. Существенно расширился мой кругозор.
2.
Между тем дела Института шли всё хуже и хуже. Ходили упорные слухи о слиянии нас с 1 НИИ ВМФ. Судьба многих Институтов ВМФ висела на волоске. Так вскоре были ликвидированы 14, 28 и 34 НИИ ВМФ. Их функции были переданы соответственно 1-му и 24-му Институтам с существенным сокращением штатов и должностей.
Я
не хотел, чтобы наш Институт сокращали и объединяли с 1 НИИ. И вот на одном из
НТС я выступил с предложением организовать при Институте группу
высококвалифицированных водолазов-глубоководников и держать их в высокой степени готовности для немедленного
вылета к месту аварии НК, ПЛ самолётом МЧС. Кроме того, я предложил создать при
Институте постоянный расчетный пост, оборудованный компьютером и набором
программ для быстрого расчета возможных вариантов борьбы за живучесть (остойчивости,
непотопляемости), судоподъёма или снятия с мели любого военного корабля или ПЛ.
Необходимо было связать этот пост с ПСС ВМФ и с ПСС флотов линией оперативной
связи, чтобы давать рекомендации по ходу спасательной или судоподъёмной
операции. Наличие группы мобильных водолазов и расчётного поста делало наш
Институт штабом по борьбе с авариями НК, ПЛ и поднимало его статус в ВМФ.
Начальник отдела кап.
1 ранга Жирмунский Дмитрий Алексеевич. 1994 год.
За эту идею ухватилось командование. Тут же был написан доклад в ПСС ВМФ о необходимости реорганизации Института. ПСС тоже ухватилось за эту идею, и последовал доклад Главкому ВМФ. Вскоре были созданы 328 экспедиционный аварийно-спасательный отряд водолазов и расчётный пост при Институте. Из чисто научной организации Институт стал действенным органом борьбы с авариями НК, ПЛ. Теперь ему объединение с 1-м НИИ не грозило.
Мало того, вскоре Институт был расширен и получил статус Государственного НИИ МО. Всё это произошло в 1993 году. Наша лаборатория опять стала самостоятельным отделом, а Жирмунский Д.А, – его начальником. Наконец-то он получил долгожданное звание капитана 1 ранга.
Между тем, дела по созданию новой техники для ВМФ в Институте шли всё хуже и хуже. Объём ОКР сократился в 8 - 10 раз. «Сирену-М» приняли на снабжение ВМФ, но серийно выпускать не стали – не было комплектующих по навигации и гидроакустике.
Распался Советский Союз и предприятия БЭМИ «Норд» (Азербайджан) и НИИ «Риф» (Молдавия) оказались в ближнем зарубежье. Гидроакустический комплекс «Припять» также не пошёл в серию. В результате было заморожено производство носителя водолазов «Сирена-К». Наш флот стремительно сокращался. Разваливались и части морского СПЕЦНАЗ-а. Водолазное снаряжение устарело морально и физически. Гидроакустика 1-го поколения практически не использовалась из-за отсутствия аккумуляторов (их производили в Казахстане). Качество боевой подготовки упало.
В 1993 году были списаны и разрезаны на металлолом малые ПЛ пр. 865 («Пираньи»). Они были ещё совсем новенькие. Было горько и обидно за зря потраченные годы по созданию подводных средств СПЕЦНАЗ. Блок НАТО ушёл далеко вперёд по созданию водолазного снаряжения и техники для водолазов. Дайвинг стал массовым видом спорта на Западе, а у нас же водолазное дело вернулось в 70-е годы. Старое водолазное снаряжение, старые ПСД, старая гидроакустика. Всё требовало ремонта или списания. Всё отработало свой ресурс.
Но хватит о грустном. Мои личные дела шли совсем неплохо. Строительство дачи шло полным ходом. Урожаи на огороде и на садовом участке радовали своим изобилием. Всего было много и картошки, и помидоров, и огурцов, и кабачков, и капусты. Хорошо росли клубника, смородина, крыжовник, малина, калина, облепиха. Жена делала заготовки на всю зиму, и мы не успевали съедать их за год. Вот только здоровье жены в 1991 – 1992 годах стало ухудшаться. У неё обнаружили диабет, который прогрессировал. Галина ушла из финчасти в Гидрографии и перешла работать в бухгалтерию РОНО. Но там она проработала недолго. В 1992 году попала в 1 Мединститут, где у неё обнаружили опухоль головного мозга - аденому гипофиза.
В феврале 1993 года жену положили в Институт нейрохирургии им. Поленова, а в марте сделали операцию. Операция прошла успешно, но повреждённый гипофиз не восстановился. Самочувствие у неё было плохое. Я устроил её в Военно-медицинскую академию. Там у неё обнаружили острую гормональную недостаточность и сильный диабет. Выписали гормоны. После этого жена пошла на поправку. Восстанавливалась она медленно. Каждый год лежала в академии и с каждым годом чувствовала себя всё лучше. Ей выписывали дорогие заграничные лекарства, которые почти полностью съедали наш семейный бюджет. Работать Галина не могла, ей дали вторую группу инвалидности.
В 1993 году я уговорил тестя переписать участок в Гостилицах на меня. Он написал заявление, и я стал владельцем садового участка.
3.
Работа над рукописью научно-фантастического романа «Новые кроманьонцы» все эти годы шла полным ходом. Я писал его от руки на обороте старых документов, которые приносил из Института. Но прочесть написанное мог только я. Когда понял, что выходит нечто интересное, купил в комиссионном магазине портативную пишущую машинку и стал двумя пальцами перепечатывать и редактировать рукопись. На это ушла ещё пара лет. Так что первую книгу я закончил в 1994 году. Дал почитать жене. Она сказала, что очень интересно и необходимо писать продолжение.
Вторую книгу я стал сразу печатать на машинке. К тому времени скорость у меня была уже приличной, и на неё ушло всего два года. Кроме того, слог у меня стал лучше, и приходилось меньше править.
К
этому времени инфляция в стране привела к росту цен, которые измерялись теперь тысячами рублей.
Пропорционально росла и зарплата. В 1994 году я с двух получек легко погасил
все долги по кредитам на строительство дачи. Теперь у меня долгов не было, но и
мои сбережения на книжке практически обнулились (кое-что удалось потратить на
одежду и обувь). Кроме того, с помощью тестя я успел сделать всю
Алёша и Миша, 1990 год. (Лёша здесь прямо Геракл!)
столярку (рамы, двери) для дачи. Сделали её мне в Институте им. Д.И. Менделеева, где тесть работал в охране.
Алёша продолжал учиться во ВВМУРЭ им. А.С.Попова, но дела у него шли неважно. Ему не нравилась военная служба. Он увлекся американскими индейцами и бодибилдингом (в училище были неплохие тренажёры). Самостоятельно выучил английский язык и стал переводить индейские сказки на русский язык. Он уже переписывался с индейцами в Америке и мечтал о встречи с ними. Военная служба мешала этому, и на пятом курсе он отказался подписать контракт на следующие пять лет. В результате был отчислен из училища.
Я уговорил его поступить в Ломоносовскую мореходку (Мореходное училище ВМФ), на судоводительский факуль-
тет. Его зачислили на четвёртый курс, на заочное отделение. Для этого ему пришлось устроиться работать на корабль. Это был старенький ГКС (гидроакустическое контрольное судно), стоявший в Ломоносовском порту. Алёша работал там в лаборатории гидроакустических измерений. В море выходили редко и не надолго. Так, что служба на корабле его вполне устраивала. Правда зарплата была невысока.
В
конце 1994 года в г. Вознесенске умерла тётя Паня. (Об этом мне сообщила
письмом её дальняя родственница). Умерла в возрасте 92 года. Последнее время мы
не переписывались с тётей Паней, она очень плохо видела.
Миша Берков у знамени
в день принятия присяги.
В 1995 году демобилизовали начальника отдела Жирмунского Д.А. Мне было искренне жаль расставаться с ним. За годы совместной службы мы подружились. Это был культурный и интеллигентный человек, с которым было легко и приятно работать.
Вместо него начальником назначили его заместителя Савченко А.Х. Это был человек другого склада - мелочный и амбициозный. Работать с ним было тяжело. Мы не раз ссорились из-за его мелких придирок, которые не улучшали, а портили мои работы.
В 1996 году осенью Мишу призвали в армию. С помощью своего сослуживца Ушакова А.П. (бывшего начальника штаба Лен. ВМБ) я устроил Мишу служить в Объединёнке (Объединённая школа связи ВМФ под Ломоносовым).
К тому времени он окончил среднюю школу и ПТУ № 8 (профтехучилище), где выучился на шофёра. Ещё до армии он познакомился с девушкой Ирой, с которой поддерживал отношения, будучи матросом. Девушка была очень красивая и Миша влюбился в неё по уши.
Каждое увольнение он встречался с нею. Мама её была врачом, начальником инфекционного отделения в Ломоносовской районной больнице. Миша ей тоже понравился.
В 1996 году из Института уволили Ю.И.Колесникова. Он не сработался с Савченко. Историю сперазведки ВМФ он давно закончил, а больше никакой работы для него не находилось. Его напарник В.Л. Зарембовский умер в 1989 году после неудачной операции на сердце. В 2001 году Колесников издал книгу «Морской СПЕЦНАЗ» за свои деньги в издательстве «Галлея-принт». Там её практически переписали заново, поскольку рукопись Колесникова не соответствовала литературным нормам русского языка.
В 1996 году
Алёша закончил Мореходку и получил диплом судоводителя малого плавания. К этому
времени ГКС списали и Алёшу перевели на СР-24 (судно размагничивания).
Поскольку он зарекомендовал себя как дисциплинированный и исполнительный служащий,
его поставили на должность старпома. Но работать с командой ему было трудно.
Причина - высокая текучесть кадров из-за
низких зарплат, плюс воровство, которое процветало на всех кораблях. Тащили
всё, что можно продать: кабели, цветной металл, топливо, аппаратуру. С его
СР-24 украли
В 1996 году я закончил вторую книгу романа «Новые кроманьонцы» и повёз в издательство «Лениздат». Там посмотрели и сказали, что издать могут только за мой счёт. И вообще они издают сейчас очень мало из-за больших финансовых трудностей. Посоветовали мне поискать спонсора или другое издательство побогаче. Я сунулся в другие издательства, но реакция везде одна - роман большой, автор не раскручен, спроса не будет. Советовали сократить роман и сделать из него что-то вроде детектива.
К тому времени Алёша закончил переводы индейских сказок на русский язык и ему понадобился компьютер, чтобы можно было набрать текст в «Лексиконе» и отправить дискеты в разные издательства. Я тоже решил набрать текст своего романа на компьютере, а заодно и отредактировать его. Мои машинописные рукописи были трудно читаемы из-за большого количества правок. Не долго думая, я купил с рук подержанный компьютер на 386 процессоре с диском в 40 мегабайт, с цветным монитором EGA и стал осваивать его.
К тому времени у нас в Институте уже появились первые персональные компьютеры. В нашем в отделе был персональный компьютер японской сборки «Titan» на 287 процессоре с диском в 10 мегабайт, но работать на нём мог всего один человек – А.И. Кравцов. Он то и научил меня пользоваться компьютером. Дело оказалось непростое, но постепенно я освоил операционную систему DOS -3.1 и оболочку пользователя «Norton commander». Вскоре я начал перепечатывать первую и вторую книги романа. Это заняло почти полгода. Потом я стал задумываться о третьей книге, но долго не решался её начать.
4.
Тем
временем жизнь продолжалась. Мишина подруга в январе 1997 года забеременела, а
в марте они сыграли свадьбу. Миша продолжал служить в Объединёнке.
Миша и Ира во время
свадьбы. 1997 год.
Его часто отпускали в увольнение, поскольку у меня был хороший контакт с командиром его части и командиром роты.
11 октября 1997 года родился мой внук Андрей. Роды были лёгкими и через пять дней Ирину выписали из больницы.
Летом Алёша и Миша помогали мне достраивать дачу. Шли отделочные работы. Они обшивали рейкой дом снаружи, а я отделывал изнутри. Дом стоял на хорошем бетонном фундаменте, но был собран из досок. Доски стояли вертикально в два ряда, а между ними был слой теплоизоляции из стекловолокна. Снаружи и изнутри доски были обиты рубероидом. Поверх наружных досок шла отделочная рейка, окрашенная серой корабельной краской. Внутри стены были обиты сухой штукатуркой и оклеены обоями. Так что дом получился достаточно тёплым и выглядел солидно.
Пополнение в семье Берковых. 1997 год. (Моя
жена Галина, мать Иры - Алла Афанасьевна, её сестра Людмила, Миша с Андреем,
Ирина и я.
Он был
двухэтажный с балконом. Наверху были две просторные комнаты и кладовка. Внизу
были: прихожая (она же столовая) спальня-гостиная, и кухня. Общая площадь дома
составляла 60 квадратных метров. Кроме того, в доме было два подвала, в которых
я хранил картошку, капусту и другие овощи. В маленьком подвале (площадью
Позже я сделал пристройку к задней стене дома - хозблок, в котором разместил мастерскую, кладовку, душевую и туалет. Туалет был городского типа, с унитазом и сливным бачком. Вода подавалась из колодца, находившегося за до-
мом, с помощью погружного насоса. Сперва она поступала в бак на второй ярус пристройки, а из него самотёком шла на кухню, в душевую и в туалет.
Наша дача. 2000 год.
К тому времени мой «Запорожец» совсем развалился и я купил подержанный «Москвич» 1975 года выпуска. Купил
дёшево, но потом долго возился с ним, приводя в порядок.
В 1998 году я закончил третью (последнюю) книгу романа «Новые кроманьонцы». На этом моя фантазия иссякла. Я вложил в эту книгу все свои научно-фантастические проекты и идеи по устройству общества будущего, которые вертелись в моей голове последние 20 лет. Однако роман был набран в «Лексиконе», а в издательствах пользовались редактором «Word». Мои дискеты были никому не нужны. Пришлось срочно модернизировать компьютер. Я заменил материнскую плату и процессор. Кроме того, купил жёсткий диск на 120 мегабайт. Теперь можно было установить DOS-6.22, оболочку «Windows-3.1» и редактор «Word-6». Однако преобразовать «Лексикон» в «Word» оказалось непросто. Преобразование шло с нарушением форматирования. Пришлось потратить месяца два, чтобы устранить дефекты преобразованного текста. После этого я повёз дискеты по редакциям и издательствам. Результат – ноль. То же самое было и с индейскими сказками Алёши. Никого мой роман и его сказки не заинтересовали. Всех отпугивал большой объём романа и неизвестность автора. Однако все соглашались издать роман за мой счёт. Это стоило бы мне около 100 тысяч рублей, но у меня таких денег не было. Кроме того, я и сам был не уверен в быстрой продаже романа в магазинах. Население страны обнищало, и спрос на книги резко упал.
Тогда я забросил роман и увлёкся другой деятельностью. Я решил освоить язык программирования «Q-basic» и перевести все свои методики на него, чтобы можно было считать эффективность сверхмалых ПЛ и ПСД. на компьютере. На это ушло два года. Так возникла серия машинных методик, в которые входили:
1. Методика исследовательского проектирования ПЛСМ, ПСД и оценки их стоимостных характеристик;
2. Методика прогнозирования уровня физических полей ПЛСМ, ПСД;
3. Методика оценки дальностей обнаружения ПЛСМ, ПСД по различным физическим полям;
4. Методика оценки вероятности обнаружения наряда сил и средств СПЕЦНАЗ на рубежах системы ППДО;
5. Методика оценки боевой и военно-экономической эффективности операции;
6. Комплекс вспомогательных методик, позволяющий готовить исходные данные для основных методик.
Эта работа позволила мне решать все свои задачи внутри отдела, не привлекая 24 Институт с его большими ЭВМ серии ЕС, которые уже стояли без дела и постепенно демонтировались. Там тоже все переходили на персональные компьютеры.
В 1999 году при Институте был создан Диссертационный совет, и я стал его членом. Теперь я участвовал в присвоении учёных степеней и званий молодым научным сотрудникам.
В конце 1999 года Алёша устроился на курсы менеджеров по туризму. Там ему пришлось столкнуться с современными компьютерами и программой «Windows-98». Это было большим шагом вперёд. Там же он впервые вышел в Интернет.
По окончании курсов (в 2000 году) он устроился в частное турагентство. Но работа там ему не понравилась. Работы было много, а платили мало. Хозяйка устроила туда несколько своих родственников, которые не владели ни компьютером, ни английским, но получали больше Алёши. Всю их работу повесили на него.
Проработав в турагентстве около пяти месяцев, Алёша нашёл себе место в фотоателье, где устроился печатать фотографии на специальной машине-автомате. Здесь и зарплата была повыше и нагрузка поменьше. Работал двое суток через двое по 12 часов. Такой график его вполне устраивал. Было много свободного времени, которое он посвящал общению с друзьями индианистами Санкт-Петербурга. Летом они ежегодно выезжали за город на «пао-лао». Он купил себе новый компьютер «Pentium-II», принтер «Canon-1000» и стал переписываться с американскими индейцами по электронной почте. Потом стал получать от них посылки со всякой индейской атрибутикой. Теперь у нас в квартире стало два компьютера – мой старенький на 486 процессоре и его «Пентиум».
Прочитав первую книгу моего романа «Новые кроманьонцы» (там есть главы про конно-спортивную школу), Алёша решил заняться конным спортом и устроился на работу в конюшню недалеко от пос. Стрельна. Проработал там около года конюхом, а потом устроился на конюшню в пос. Янино. Зарплата там была повыше. Он полюбил лошадей и понял, что может заниматься их обучением.
5.
В 2000 году, во время очередного курса гормональной терапии в Военно-медицинской академии, жена обнаружила за левым ухом небольшой шарик. Он обратилась к хирургу с просьбой удалить его. Но хирург, осмотрев и ощупав новообразование, сказал, что ничего страшного нет. Резать сейчас не стоит. Надо посмотреть, как он поведёт себя дальше. Жена выписалась из академии и стала наблюдать за шариком. Он продолжал расти и превратился в небольшую блямбочку. В июле Галина обратилась в городскую Ломоносовскую поликлинику. Хирург посмотрел и сказал, что блямбочку надо удалить. Ей назначили операцию через неделю. Операцию делала женщина (тот хирург ушёл в отпуск). Я потом взглянул на это место и увидел, что блямбочка осталась. Она разрезана, зашита, но стала больше. Когда жена пришла на перевязку через три дня, она спросила, почему блямбочку не удалили? Тогда хирург Щербакова сказала, что у жены там что-то нехорошее и ей следует обратиться в онкологический диспансер на Берёзовой аллее. Она сама не может удалять такие новообразования. В диспансер была очередь. Жене назначили обследование через две недели. Между тем новообразование стало расти быстрее, чем прежде.
Через две недели в диспансере взяли анализы на гистологию и сделали УЗИ. Ответ пришёл через десять дней. Диагноз – аденома слюнной железы с узлами роста. Нужна срочная операция. Жене надо было ложиться в клинику лицевой хирургии (больница № 8) на ул. Моховая, в Ленинграде. Но туда тоже очередь. Кроме того, врачи клиники не доверяли диагнозу, поставленному в диспансере и пришлось повторить анализы снова. Диагноз подтвердился, и жену положили в больницу № 8 в сентябре месяце. За это время блямбочка превратилась в опухоль размером с яблоко. Она пошла на щёку.
Хирург клиники удивился, что жене разрезали опухоль в поликлинике, не сделав анализ гистологии. Это прямое нарушение инструкции. Опухоль надо вырезать совсем или не трогать вовсе. Иначе рост опухоли резко ускоряется, что и произошло у Галины. Операция предстояла сложная. После удаления опухоли повреждался тройничный нерв. Из-за этого лицо бы перекосило, а левый глаз перестал бы закрываться. Кроме того, понадобилась бы пластическая операция на щеке, а это уже платная операция. Мы на всё согласились, но неожиданно врач - анастезиолог заявил, что он против операции. Больная может не выдержать наркоза. У неё диабет и сильные гормональные нарушения. Операцию делать не стали, а назначили лучевую терапию.
В конце ноября Галину выписали из больницы. Назначили лекарства снижающие последствия радиоактивного облучения. Опухоль заметно уменьшилась, съёжилась и больше не росла. Самочувствие Галины постепенно улучшалось.
На даче я с Галиной и собакой Динкой. 2001 год.
Весной 2001 года она снова лежала в академии. Ей применили какое-то новое лекарство, и она стала хорошо ходить. Перестали болеть ноги, улучшилось зрение. Летом она активно работала на даче. Но в июле заметила, что опухоль на щеке вновь проснулась и стала расти. Я повёз её в клинику, к её бывшему лечащему врачу и попросил провести повторный курс лучевой терапии. Врач сказал, что раньше чем через год повторно облучать они не имеют права. Ждите ноября месяца. Мы стали ждать. А опухоль всё росла. В сентябре появились боли. Пришлось применять обезболивающие средства.
Я снова обратился в клинику и уговорил врача начать облучение в октябре. 15 октября жена легла в клинику. Состояние её было уже плохое и внушало серьёзные опасения. Она еле ходила. Аппетита не было.
Ей сделали один сеанс лучевой терапии, и это вызвало сердечный приступ. Врач сказал, что продолжать нет смысла. У больной аденома переросла в злокачественную опухоль, которая дала метастазы. Медицина бессильна помочь ей.
25 октября жену выписали из больницы. Она уже не ходила самостоятельно и почти не могла есть. Опухоль выделяла яды, которые парализовали желудочно-кишечный тракт. Жена лежала дома и медленно угасала. Я постоянно делал ей обезболивающие уколы, иначе боль становилась невыносимой. Потом ей начали колоть наркотики. Но кололи только раз в день (по расписанию) и тогда, когда болей не было. Зато потом никакие обезболивающие не помогали. Я решил отказаться от наркотиков и сам стал колоть сильные обезболивающие типа трамадол, триган, диклофенак. Колол и днём и ночью. На работу не ходил. Сидел дома.
7 декабря 2001 года жена скончалась. Накануне ночью, после очередного обезболивающего укола и введения снотворного, она сказала: «Наверное, я больше не проснусь. Прощай». Так оно и случилось. Весь день 7 декабря она была без сознания, а вечером началась агония. Так врачи угробили мою жену. Угробили на ровном месте из-за бездействия. Если бы ей сразу удалили этот маленький шарик за ухом - всё было бы нормально.
Я тяжело переживал смерть жены. Мы прожили вместе 32 года и вырастили двух сыновей. Теперь мне не хватало общения с ней. Была какая-то депрессия. Если в период её болезни мы были всё время вместе, а состояние постоянного стресса давало силы (как на войне), то теперь была какая-то опустошённость. Всё валилось из рук. Спасала только работа.
Я начал серию новых методик и
компьютерных программ
уже по тематике отрядов борьбы с подводными диверсантами. Потом появились ОКР «Тритон-НН» и «Фурнитура» в которых создавался новый надводно-подводный носитель водолазов и новое водолазное снаряжение. Появились признаки некоторого промышленного оживления, хотя до уровня 80-х годов было всё ещё далеко.
Надводно-подводный носитель водолазов «Тритон-НН».
В 2002 году мне поручили написать историю нашего отдела. В июле 2003 года исполнялось ровно 50 лет со дня его создания при Институте ПСС ВМФ. Я с энтузиазмом взялся за дело. В работе использовал материалы Колесникова и Зарембовского, а также свои собственные материалы. В апреле 2003 года история специального научно-исследовательского подразделения ВМФ была готова и её издали в институтской типографии тиражом в 50 экземпляров.
6.
В августе 2002 года мой старенький «Москвич» окончательно развалился, и я продал его на запчасти. Вскоре купил подержанные «Жигули-02». Переварил днище, пороги, покрасил и стал ездить на дачу. После смерти жены у меня начали болеть ноги (отложение солей). Не знаю, последствия ли это пережитого стресса или от старости, но ходить мне стало трудно. Когда боли обострялись – ходил с палкой. На работе трудился до обеда, а потом работал на компьютере дома. Решил сделать краткую версию моего романа, распечатать её на принтере и отвести в издательство. К концу года краткая версия была готова, но в издательство я её не повёз. Надоело зря ездить. Решил «обкатать» роман на друзьях и знакомых. Для этого я распечатал и полную версию романа на принтере и сброшюровал её в Институтской типографии
.Роман
моим знакомым и сослуживцам понравился, и я стал дарить его, печатая всё новые
и новые экземпляры.
Урожай в 2002 году выдался отменный. Лето было жарким, сухим, но дожди всё же изредка были (как раз во время).
Теперь на даче трудился я один. Как-то сделал предложение Галиной двоюродной сестре Инне (она давно жила одна), но она не захотела связывать свою жизнь третьим браком.
Постепенно я привык к одиночеству и оставил мысли о женитьбе. Собственно я почти и не был один. Общался с сыновьями, с внуком, невесткой. С внуком мы часто гуляли в
Дед Юра на прогулке с внуком Андреем. 2003 год.
парке или он приходил ко мне в гости, и мы играли во всякие игры.
В 2003 году я
модернизировал свой 486 компьютер, превратив его в «Pentium-III» (остался лишь прежний корпус, блок
питания и дисковод) и подарил его Лёше. Он купил монитор
Я стал рассылать свой роман по электронной почте, в том числе и в электронные издательства. И почти сразу же мой роман стали публиковать в белорусском издательстве «ИнтерЛит» и в российском издательстве «Лесоповал». Позже опубликовали в библиотеке Свенельда и в «Самиздате».
Вскоре
у меня родилась идея создания своего сайта в Интернете. В апреле 2003 года сайт
был создан. Сначала я опубликовал на нём краткую версию романа, а в июле
разместил и полную. В полной версии романа больше философии, приключений и
эротики. Эротику я специально вписал в роман для лучшего спроса, а заодно и дал
некоторые основы сексологии. Я не считаю тему о сексе запретной и неприличной.
Всё это, по-моему, пуританские заблуждения. Жизнь надо принимать такой, какая
она есть. И если в ней существует эротика и секс, то и в романе этого нечего
стесняться. Всё это нормально и естественно для молодёжи (сам когда-то был молодым).
Но посещаемость сайта была невелика. Тогда я разодрал свой объёмный роман на отдельные рассказы. Их получилось 146. Разбил их по тематике на: философию, образование и воспитание, научную фантастику, путешествия и приключения, эротику и сексологию, и всё это опубликовал в Интернете в январе 2004 года и посещаемость сайта выросла в несколько раз.
Надежда и Алексей.
2004г.
Теперь ежемесячно на сайте бывало 1000 и более посетителей, которые просматривали по 1200 – 1900 страниц. Вот только переписки с читателями почти не получалась. Писали редко. Но я старался ответить на все письма.
В июле 2004 года (в 34 года) наконец женился мой старший сын Алексей. Со своей будущей женой Надеждой они прожили гражданским браком больше года. Он и она увлекались индейцами Северной Америки. Переписывались с ними.
До этого у него были другие девушки, и с одной он встречался больше полугода, но совместная жизнь у них не сложилась. Девушка хотела жить богато и нашла себе не очень молодого бизнесмена. Вскоре тот бизнесмен её бросил, но Алёша отказался продолжить с ней отношения.
7.
Вот и подошла к концу моя автобиографическая повесть. Наверное Вас интересует, а что же стало с моими друзьями – Володей Пинчук, Мишей Седых, Славой Смыкал, Толей Гороховским? Где они? Как сложилась их жизнь?
Володя Пинчук прожил всю жизнь в Калуге. Он прошёл путь от простого инженера до главного инженера Калужского завода полупроводниковых приборов. Там женился, там родил сына и дочку. Сейчас все уже взрослые, у всех свои семьи.
В 60 лет ушёл
с завода и организовал малое предприятие «Энергоресурс». Занимался вопросами
малой энергетики. Проектировал небольшие водяные турбины. Сами турбины изготавливали
на заводе турбинных лопаток в Калуге. Жил в основном на даче – в трёхэтажном
коттедже со всеми удобствами. Каждый год выбирался в Ломоносов к сестре. Бывал
и у меня в гостях. Жаловался на перебои в сердце, боли в суставах ног. Он очень располнел (
Миша Седых 15 лет отплавал на кораблях, на ТОФ. Там и женился. Имеет сына и дочку. С должности флагманского специалиста РТС ушёл во ВВМУРЭ им. А.С. Попова на зам. начальника кафедры боевого использования средств флота. Вскоре стал начальником кафедры, капитаном 1 ранга. Получил квартиру в Ленинграде. После демобилизации в 1994г. устроился в охрану. Построил дачу под Выборгом. Чувствует себя неплохо. Увлекается рыбалкой. Часто звонит мне. Раз – два в год мы встречаемся у меня или у него.
Слава Смыкал отслужил на ТОФ 11 лет и перешёл преподавателем в Ломоносовскую мореходку (Мореходное училище ВМФ). Дослужился до капитана 2 ранга. Демобилизовался. Сейчас работает в охране. У Славы три дочки. Все уже замужем. Полно внуков.
Анатолий
Гороховский служил на ТОФ до 1979 года. Потом демобилизовался по здоровью.
Сильно выпивал. Он был уже женат и родил сына – Михаила. Последние годы работал
настройщиком аппаратуры на кораблях.. В 1994 году Анатолий умер. Сын Анатолия вырос
и окончил Дальневосточное военно-морское училище. Плавал на кораблях, потом
поступил в Военно-морскую академию в Петербурге. Я встречался с ним во время
учёбы его в академии. Он в рот не берёт спиртного. Про стихи и песни отца ничего не знал. Я подарил ему сборник песен его отца.
Мой внук Андрей
Берков. 2004 год.
Толя Черненко
тоже служил на ТОФ, на береговой гидроакустической станции. Как-то он приехал в
Ленинград и зашёл ко мне в Институт. Ему хотелось уйти с ТОФ и жить здесь. Жена
у него из Ломоносова. Я помог ему перейти в отдел не
обитаемых
подводных аппаратов. Он послужил в Институте до 45 лет и демобилизовался в
звании капитана 2 ранга. Долгое время работал в мастерской по ремонту бытовой
техники. Сейчас на пенсии.
Мой внук Тимур Берков
(дружит с собакой Диной) 2010г.
Но
больше всего меня радует мой внук Андрей.
Вратарь Андрей Берков. 2009г
В 2004г. он пошёл в школу, в спортивный класс. Дело в том,
что Андрей с 6-ти лет занимается в команде хоккеистов от клуба СКА Петергоф-97 (вратарь).Уже 6 лет подряд их ко
манда
выигрывает турниры на первенство Санкт-Петербурга и завоёвывает переходящий
кубок.
Мой старший сын Алексей.
2009г.
Правда его школа находится в Петергофе и раньше Андрея приходилось отвозить туда и обратно на маршрутном такси, что хлопотно и не дёшево. Но с 9-ти лет он ездит в Петергоф самостоятельно.
У
Алеши в 2007г. родился сын Тимур. Чудесный малыш. Дружит с моей собакой Диной.
Мой сын Михаил. 2010г
Алёша работает конским тренером в г. Пушкин на конюшне, которая принадлежит Грызловой Аде Викторовне – жене нашего спикера Бориса Грызлова. В 2010г летал в Америку для обмена опытом по дрессировке лошадей. Заезжал к своим друзьям индейцам племени Апачи. Издал книгу «Лошади в культуре индейцев Великих равнин». Сейчас его книга выдержала уже
несколько изданий. А ещё он снялся в фильме А.Г. Невзорова «Лошадиная энциклопедия». Там он играет индейца.
Младший сын Михаил после армии несколько лет работал шофёром-дальнобой-щиком, потом таксистом, а сейчас служит в милиции водителем.
Я
по-прежнему работаю в 40 ГНИИ МО РФ, но с 2009г. уже в должности ведущего
научного сотрудника. Правда здоровье иногда пошаливает, но в принципе ещё
ничего страшного.
Начальник отдела, кап. 1 ранга,
Овчинников Алексей Викторович. 2010г.
Мой начальник кап. 1 ранга Овчинников А.В. отпускает меня с работы, если моё самочувствие «не очень». Это культурный, вежливый и грамотный в наших вопросах человек, кандидат технических наук. С ним приятно работать. У него нет начальственного гонора и высокомерия, какие были у Колесникова.
А ещё в нашем отделе трудится вице-адмирал Ушаков Александр Петрович – бывший зам. Главкома по боевой подготовке надводных кораблей. В последние годы он служил начальником штаба Лен. ВМБ. Перешёл к нам в отдел из отдела Шарова, который сократили. Сейчас ему 83г. Много интересного он рассказал нам о свой службе на флоте и в ГШ ВМФ. Человек он довольно строгий, но умный и приятный.
Ушаков А.П. и я - ваш покорный слуга.
У него отличная дача на берегу Шепелёвского озера. Он заядлый рыбак.
Свою дачу в Гостилицах мне пришлось продать, отказала спина (радикулит, грыжа диска). Одному мне заниматься сельским хозяйством оказалось не под силу. Детям помогать некогда. У них своя жизнь, свои заботы.
Вот коротко и всё, что я хотел написать. Считаю, что жизнь прожил не зря. Вырастил двух сыновей, посадил много деревьев на своём садовом участке и построил неплохой дом - дачу. Значит, я могу считать себя настоящим мужчиной!
З А К Л Ю Ч Е Н
И Е
Думаю, что пора заканчивать моё повествование. Конечно, годы берут своё, но у меня ещё достаточно сил, чтобы работать. И я давно заметил, что работа помогает людям жить, сберегает здоровье. Не следует только переутомляться и заставлять себя работать через силу.
Мало того, работа приносит удовольствие, если она сделана с душой и на пользу людям. Ну, если не удовольствие, то удовлетворение. Конечно, не всякая работа интересна и может приносить радость. Но если это работа творческая, если она достаточно трудная и хорошо загружает мозги, то она может приносить удовольствие. Люди больше мучаются от безделья, от своей ненужности, чем от работы.
Не бойтесь
трудностей, стремитесь преодолевать их, и тогда вы почувствуете себя
победителем. «Ничто великое в мире не делается без великого труда и великой
страсти» (Георг Гегель).
